КНИЖНИК

Как понять «скрытые правила» их поведения?

Вступая в очередной спор с аристократом и помещиком Павлом Петровичем Кирсановым, небезызвестный Базаров возмущался: «Человек всё в состоянии понять – и как трепещет эфир, и что на солнце происходит, а как другой человек может иначе сморкаться, чем он сам сморкается, этого он понять не в состоянии». 

Время не очень-то скорректировало эту мысль. Цивилизация не слишком приблизила нас к принципам толерантности, и на «иначе сморкающихся» по-прежнему смотрят косо, а иногда и враждебно. В последнее время значительное число документально-публицистических изданий посвящено именно этой, вскользь затронутой Тургеневым теме. 

Возвращаясь из отпуска, проведённого в другой стране по турпутёвке, многие ли из нас могут быть уверены, что узнали эту страну изнутри? Вглядываясь в лица местных жителей, вслушиваясь в рассказы экскурсовода, всё равно ты видишь эту страну через стекло: в лучшем случае экскурсионного автобуса, в худшем – витрины магазина. 

Только через свидетельство людей, имеющих возможность подольше пожить среди иных людей и укладов, можно узнать: «Какие они, другие люди? Существующие сейчас, в одно время с нами, но в другой стране? Не в романе, не в фильме, а в обычной реальной жизни».
Перед нами огромное количество таких свидетельств. Эта, казалось бы, полуразвлекательная литература делает очень важное дело. Объяснить систему жизненных ценностей другого – значит снизить уровень агрессии по отношению к нему. А агрессии в нас, даже самых миролюбивых, по отношению к «другим», согласитесь, скопилось немало.
При этом никак нельзя забывать, что на нас тоже смотрят со стороны...

ПРОЩАНИЕ С ГОРОДОМ ГРЁЗ
Ещё совсем недавно Париж для среднего советского обывателя был городом грёз. В многочасовых очередях за куском сыра или колбасы, на кухнях коммуналок, сквозь сигаретный дым и низкий голос Мирей Матьё с охрипшей пластинки мерещился силуэт Эйфелевой башни и чудился еле уловимый аромат «Шанели»... Идея «увидеть Париж и умереть» витала в воздухе.
Теперь «умирать» не обязательно. Можно купить турпутёвку. Только вот беда – между путешественником и реальным городом множество барьеров – начиная от недостаточного владения языком и заканчивая лабиринтами Лувра. 
Так какой же он в реальности, город грёз?
Автор, по словам Василия Аксёнова, «самой скандальной и неожиданной книги о Франции» «Жулики, добро пожаловать в Париж!» Анатолий Гладилин – русский писатель-эмигрант, более тридцати лет прожил в этой стране. Он поставил своей целью рассказать о том, «как живёт не парадный, туристский, а трудовой Париж». И цели достиг: впечатление, сложившееся об этой стране и городе по романам, современным телерепортажам и рассказам побывавших там друзей, принципиально разнится с картиной, которую рисует автор. 

Речь в первой части книги идёт об изъянах правоохранительной системы во Франции. Оказывается, в Париже много выгоднее быть преступником, а не жертвой: «...Какие роскошные перспективы раскрываются перед убийцей! Во время судебного процесса он становится героем дня, его имя не сходит со страниц газет, о нём трубит радио. Его портрет мелькает на телевидении чаще, чем портреты кинозвёзд. Разбираются, обсуждаются малейшие перипетии его жизни, чтобы найти какое-то объяснение (читай – оправдание) его преступлений. /…/ И какое же наказание теперь грозит этой гниде? Беззаботное, бездумное существование в комфортабельной тюрьме». 

В Париже глупо оказывать вооружённое сопротивление грабителям, можно самому угодить за решётку «за нанесение вреда» здоровью бандита, так же невыгодно ловить преступников, а тем более стрелять в них. Не потому ли и жизнь в так называемых горячих пригородах, населённых по большей части иноземцами, постепенно превращается для обывателей в ад?.. 

Но кроме прочего, есть ещё одна проблема, ставшая актуальной в последнее время. «…По вагону мечется огромный негр. Скачет, визжит, орёт, расстёгивает ширинку, демонстрирует причиндалы. Причём это не сумасшедший, его речь вполне осмысленна. Он требует, чтобы правительство легализовало всех подпольных иммигрантов. Он цепко улавливает недовольные взгляды, наклоняется и спрашивает в упор: «Ты расист?» Пассажир смущённо опускает глаза. Во Франции стыдно быть расистом. Во Франции никто не хочет быть расистом, особенно когда двухметровый громила ставит вопрос ребром… Вот это – символическая картина того, что сейчас происходит во Франции». Не означает ли это, что любая цивилизация будет переживать такие последствия, восстановив в правах представителей «национальных меньшинств»? Ведь нарочитая лояльность к преступлениям «других» унижает всех участников этой игры в политкорректность. 

Вторая часть книги – о быте парижан, их склонностях в еде, работе, отдыхе. Хороший стиль, свойственный старой школе русской журналистики, уместная ирония, способность одним штрихом обозначить серьёзную проблему, увидеть и зарисовать именно ту картинку жизни, которая наиболее точно характеризует народ, среди которого автор и по сей день чувствует себя «полуиностранцем», заставляют верить в максимальное приближение повествования к реальности. «...Если какая-нибудь злая иностранная держава захочет захватить Францию, то лучше всего это делать в августе. ... И если это вторжение совпадёт с обеденным перерывом, то ни одна собака не гавкнет из кустов». И всегда автор находит неожиданный ракурс, и вдруг возникают неожиданные параллели с Россией: «А я заметил, что Вильямс отламывает кусочек хлеба, тщательно собирает им соус со своей тарелки и отправляет в рот. Жест, который я не видел с голодного лета сорок шестого года, когда мы в пионерском лагере так же вылизывали тарелки». 

А когда книга заканчивается, понимаешь, что Франция стала ближе, парижане – понятнее. Но мечты – больше нет.
Может быть, время мечтать о чём-то другом?

СВЯТИЛИЩЕ ЧУЖОГО БОГА
Многие мои сверстники, лишь только появилась возможность поездить по миру, рванули в Индию. Не только потому, что это экзотика за небольшие деньги. Путешествовать в эту страну надолго, месяца на три-четыре, ехали, по моим наблюдениям, эгоцентричные люди, со своими комплексами, почти не способные переключаться на проблемы и образ жизни окружающих. Почему-то считается, что именно Индия помогает разрешить такого рода проблемы... 

Автор документального романа «Записки белого человека» Михаил Володин во многом подтвердил мои наблюдения. 

Приключения и встречи человека, несколько месяцев путешествующего по Индии с проводником и без, в первый раз с юной девушкой, второй раз – с другом, а потом в одиночестве, читаются легко, без запинки, стиль путевых заметок практически безупречен! 

Но остаётся ощущение, что о Михаиле Володине из книги ты узнал значительно больше, нежели об Индии, образе жизни местных жителей, их традициях и взгляде на этот мир. 

Вот автор едет в поезде и играет на флейте: «...Нет, нет, я не упрям – я готов немедленно прекратить игру, если вы заткнёте своего ребёнка! Господи, неужели никто не чувствует, как мне хе...во среди вас?» А почему, собственно, они должны это чувствовать? 

Вот ступени, по которым индийцы, иногда на коленях, поднимаются вверх и молят своего бога, чтобы тот защитил или спас их ближних: «То, что для индийцев было обрядом, для меня, как ни крути, оставалось игрой. Вот я поднимусь на скалу, обойду крошечный каменный домик со святилищем чужого бога внутри, окину взглядом город, сверху похожий на все остальные индийские города, и начну спускаться. И уже спускаясь, забуду, как выглядели и храм, и божество». Очень хочется поинтересоваться у автора: зачем тогда путешествовать вообще? 

«Из-за угла навстречу мне вылетает церковь – ослепительно-белый храм с крестом на фоне синего неба. Как выдох, как взмах ресниц, как фонтан, как дерево, как «я люблю тебя!». Первый христианский храм, который я вижу в Индии. Как он прост и светел! – Красиво сказано о том, что близко и понятно! – Зайти или нет? А если да, то просто посмотреть или... очиститься от Индии?» Несколько снисходительно-снобистская интонация текста часто мешает читателю увидеть эту страну сквозь гладкое течение слов. 

Местные рыбаки попросили Михаила помочь им. Он согласился. «Кто-то угостил меня кокосовым орехом, и я от нечего делать спросил, сколько мне причитается за работу. Рыбаки разом посерьёзнели и заговорили между собой на местном языке... Мне причиталось сорок рупий, или что-то около доллара... Всё во мне пузырилось, как шампанское, благодарностью за то, что свободен: могу жить, где хочу, могу, гуляя по берегу, остановиться и помочь рыбакам, и, главное, могу с лёгкостью отказаться от того, что заработал!» Почему-то мне казалось не слишком благородным самоутверждаться за счёт тяжёлого труда других людей, получающих за свою работу гроши. Не за это ли так не любят русских за границами России – сами в большинстве своём бедны, но как любят при первой же возможности изобразить «первого парня на деревне»! 

Любопытной показалась глава «Десять дней молчания» – о том, как автор обучался медитации, хотя и здесь не обошлось без не слишком корректных замечаний: «Ну и рожи! Это было первое, о чём я подумал, придя на регистрацию в центр Випассаны...» 

Интересны штрихи к портретам японки, индийки, рикши, проводника – людей, с которыми автору довелось познакомиться близко. Но вот цельный портрет страны и народа, как мне кажется, не сложился. Вероятно, Индия своей мифологией и религией помогает человеку прежде всего разобраться в себе, потому так и притягивает эгоцентриков... Но о самой стране и её жителях исчерпывающе и реалистично сможет, видимо, написать лишь человек, способный доброжелательно и с любопытством относиться не только к себе, но и к целому миру.

ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА СТРАНЫ
Как жаль, что у нас не нашлось хотя бы одного столь же доброжелательного, ироничного, чуткого, деликатного и одновременно въедливого наблюдателя, каким стала для англичан антрополог Кейт Фокс, написавшая о своём народе замечательную книгу «Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения». 

В принципе, несмотря на то что англичанка пишет об англичанах, эффект «взгляда извне» всё равно сохраняется благодаря исследовательскому, научному ракурсу. Книга выполняет ту же функцию, на которую рассчитаны и предыдущие две, – она раскрывает суть бытия определённой нации и делает эту нацию ближе и понятнее другим. Основная цель блестяще достигается благодаря невероятному, кропотливому труду автора, исследующего поведение англичан низшего, среднего и высшего классов, их распорядок дня, их привычки, словечки, образ мысли, типичный стиль общения между женщинами и между мужчинами... 

Но есть ещё одна не менее важная деталь – Кейт Фокс предоставляет в распоряжение читателя идеальный опыт, чуть ли не доскональный план исследования своего ли, чужого ли народа. 

Любопытно, что эта книга, так же как и книга Анатолия Гладилина, во многом ломает стереотипное представление об англичанах, сложившееся из романов, телесюжетов и газет. 

К примеру, русские очень любят, проводив кого-то взглядом, сказать: «Ушёл по-английски, не прощаясь». Кейт Фокс развеяла этот миф, посвятив целую главу «правилу долгого прощания»: «Гостям не терпится уехать, хозяева топчутся на пороге, только и мечтая о том, чтобы закрыть дверь, но ни те ни другие даже намекнуть не смеют о своих желаниях (это было бы крайне невежливо) и из кожи вон лезут, всячески стараясь показать, насколько им жаль расстаться. Даже когда все уже десять раз попрощались, гости, рассевшись по машинам, опускают боковые стёкла и обмениваются с хозяевами ещё несколькими прощальными фразами». 

Многие наши соотечественники часто, махнув рукой неопределённо вдаль, о каком-то явлении или человеке говорят: «То ли в Англии, то ли в Америке...» Оказывается, внутреннее противостояние этих стран, несмотря на схожесть языков, всё же существует, и, судя по наблюдениям Кейт Фокс, довольно мощное: «Например, напускная, бьющая через край пылкость и помпезная выспренность, свойственные почти всем американским политикам, не найдут понимания у англичан. Мы наблюдаем их выступления в программах теленовостей с отстранённой снисходительностью, изумляясь легковерности ликующих толп, покупающихся на подобную высокопарную чушь. ...То же самое можно сказать и про излишне сентиментальные слезливые речи американских актёров на церемониях вручения премии «Оскар» и других кинопремий, на которые английские телезрители все как один реагируют одинаково: «Меня сейчас стошнит». 

Названия небольших главок книги пестрят словом «правила». «Правила питания, общения, выражения недовольства, разговора о сексе, правило напускного безразличия, правило смущения, правила ведения разговора о погоде, детях и деньгах, правила классовых отличий», даже «правила чтения в туалете». 

После издания книги было бы крайне невежливо приехать в страну и вести себя, не учитывая все правила, оправдываясь тем, что «мы не знали...». Это – отлично сделанная визитная карточка страны. К тому же такое издание позволяет путешественнику не тратить массу времени, чтобы пробить стену первоначального непонимания, а просто получать удовольствие от общения с другими людьми. Будем с нетерпением ждать, когда же такая визитка появится и у нас. Возможно, ждать придётся четыреста лет – ровно столько, сколько потребовалось английскому газону, чтобы выглядеть прилично.

ЗАБЛУДИВШИЙСЯ «АНТИТУРИСТ»
А пока нам, к сожалению, нечем ответить на книгу о четырёх российских автономных республиках – Татарстане, Калмыкии, Марий Эл и Удмуртии – шотландского журналиста Даниэла Кальдера «Заблудившийся космонавт. Заметки антитуриста». Будучи абсолютно честным с читателями, автор предупреждает заранее о том, что избегает мест, которые обычно посещают туристы, интересуется запертыми дверьми и трущобами, верит в «ауру улицы», ценит чувство потери ориентации и «лжи не гнушается». 

Несмотря на то что книга для россиян обидна в принципе, так как именно в России автор и обнаружил те самые «трущобы», которые интересуют его более всего в жизни, написана она предельно сочувственно по отношению к местному населению: «Входит калмычка с дочерью, девочкой лет одиннадцати. Худенькая девочка с длиннющей косой, ниже попы. ... – Представь себе, Джо: каждую субботу она с мамой приходит в кафе «Спутник». И это весь её мир. ...Смотрит, бедная, московское ТВ, рекламу всякую.. А шмотки, бутики, Макдоналдс... – все, что для нас само собой разумеется, для неё недосягаемо. ...Мы обедаем в Макдоналдсе и его за дерьмо считаем... да он и есть дерьмо. А для неё и это недоступно». 

Досадно, когда про твою страну, пусть и самые отдалённые её земли пишут неправду, неприятно, когда, замалчивая лучшее, что в ней есть, на первый план выдвигают дурное. Но во много раз страшнее, когда иностранец, даже плохо владеющий русским, метко попадает во все болевые точки страны, причём занимаясь не строго документальным бытописанием, а созданием некоего экспериментально-фантасмагорического пространства, ограниченного лишь географией путешествия. 

«Русские склонны сильно преувеличивать опасность жизни в своей стране. Эта опасность – предмет их гордости, – по их мнению, всегда угрожает мягкотелым иностранцам с их трижды пережёванной трёхслойной туалетной бумагой. Я же не считаю Россию опасной – если вам удастся избежать встреч с милицией, террористами-самоубийцами и попадания в больницу». 

В этой книге совсем немного иронии, достаточно скептицизма, много страсти к самовыражению и фактов, малоизвестных даже людям, живущим в России, не говоря уже об остальных жителях Земли. И пожалуй, самое ценное в ней: автор настолько включается в проблемы страны и настолько способен донести ауру увиденного до читателя, что за это прощаешь ему и некоторые сомнительные фантазии, и ненормативную лексику, изредка вкраплённую в текст, и даже заведомое желание «не гнушаться лжи».

«Давно известно, – пишет автор «Заблудившегося космонавта», – что расхождения среди людей проявляются всегда, когда вместе собирается более одного человека». Удивительным образом эта фраза перекликается с той, которую Тургенев почти два столетия назад отдал нигилисту Базарову. Между этими фразами – годы, войны, конфликты, жестокость и кровь. Такова плата за неумение объяснить себя. Такова плата за нежелание понять. Немногие из подобных изданий способны залечить такие раны... Однако, без сомнения, способны их предотвратить. 

Недавно на прилавках детских отделов книжных магазинов появилась замечательная книга для малышей, написанная шведской писательницей Перниллой Стальфельт «Одного поля ягоды». Пожалуй, отправляясь путешествовать в другую страну или выходя на улицу утром и косясь на дворника, приехавшего из ближнего зарубежья, нам всем стоит припоминать слова из этой книги: «Представьте себе на минутку, что все люди станут похожи друг на друга, как две ягоды... У них будет одно имя на всех. Они будут одинаково думать. И делать одно и то же... и говорить одни и те же слова. И любить одно и то же мороженое... Не кажется ли вам, что жить будет скучновато?» А уже потом, в самолёте или метро, можно читать другие книги из этого обзора.
 
Наталья ГАМАЮНОВА

Обсудить на форуме

Анатолий Гладилин. Жулики, добро пожаловать в Париж! – М.: Глагол, 2007. – 352 с.

Михаил Володин. Записки белого человека. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2008. – 374 с.: ил.

Кейт Фокс. Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения. – М.: РИПОЛ классик, 2008. – 512 с.

Даниэл Кальдер. Заблудившийся космонавт: заметки антитуриста. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2007. – 350 с.

Пернилла Стальфельт. Одного поля ягоды / Пер. с швед. М. Людковской, ил. авт. – М.: Открытый мир, 2007. – 26 с., ил.