* * *
В своих безбожных небесах
«Шестидесятники», устав от волейбола,
Поют Булата, слушают «Спидолу»,
Читают. Женя, Роберт и Андрей…
Но небеса – темней, темней, темней.
И мрак предательством пропах.
Внизу всё тот же неуют.
Чапаевцы, как тени в пыльных шлемах,
Плывут куда-то с капитаном Немо,
И с косами – не ангелы стоят,
И не понять – кто прав, кто виноват,
И что там у костра поют.
Ломают памятники в дым,
И те, кто в небесах, понять не могут,
Зачем, куда, в какую путь-дорогу
Собрались те, кто, перепутав след,
Осваивают тот и этот свет,
Где страшно мёртвым и живым.
* * *
Время меняет адрес, среда переходит в четверг.
Мир, май, июнь – потеряны календарём.
Визитки прошлых героев под ветром – то вниз, то вверх.
Вниз, без виз, где время кричит: «Старьё берём!»
Кажется – всё внезапно, но время смеётся в ответ.
Память ищет на свалке своё барахло.
Время меняет адрес,но нет его, нет его, нет…
И поле вчерашних снов быльём поросло.
* * *
– Ты веришь в удачу? – А что это значит?
Я верю себе и надеюсь на Бога.
– Но камень лежачий и холод собачий…
И много ещё чего. Или немного?
– Не знаю. Но верю, что всё неслучайно,
Что «хуже» и «лучше» меняя местами,
Играет с судьбою какая-то тайна
И что-то ещё, что случается с нами…
* * *
Пистолеты дают осечки,
Но судьба выбирает: «Целься!»
Нет патронов для Чёрной речки,
И встаёт на чужие рельсы
Человек-паровоз Каренин.
Словно в гриме он в клубах дыма.
Кто-то целится. Это время.
Без осечки. Но снова мимо…
* * *
А вы из Луганска? Я тоже, я тоже...
И память по сердцу – морозом по коже,
Ну, да, заводская труба не дымится.
Морщины на лицах. Границы, границы...
И прошлого тень возле касс на вокзале.
А помните Валю? Не помните Валю...
А всё-таки, помнить – большая удача.
И я вспоминаю. Не плачу и плачу.
Глаза закрываю – вот улица Даля,
Как с рифмами вместе по ней мы шагали.
Но пройденных улиц закрыта тетрадка.
Вам кажется, выпито всё без остатка?
А я вот не знаю и память тревожу...
А вы из Луганска? Я тоже. Я тоже.
* * *
Принимаю горечь дня,
Как лекарственное средство.
На закуску у меня
Карамельный привкус детства.
С горечью знаком сполна –
Внутривенно и наружно.
Растворились в ней война,
И любовь, и страх, и дружба...
* * *
Было и прошло. Но не бесследно.
Память, словно первая любовь,
Избирательно немилосердна,
Окунаясь в детство вновь и вновь,
Падая в случайные мгновенья,
Где добром отсверкивает зло…
Счастьем было просто ощущенье,
Что осталось больше, чем прошло.
* * *
Яблоки-дички летят, летят…
Падают на траву.
Жизнь – это тоже фруктовый сад.
В мечтах или наяву.
Кто-то цветёт и даёт плоды
Даже в засушливый год…
Яблоня-дичка не ждёт воды –
Просто растёт, растёт.