Многие по себе знают: человек, не без основания считающий себя порядочным, уважаемым окружающими, вдруг узнаёт, что есть среди них те, кто его не любит. И не за что-то, не потому что, а лишь оттого, что он таков, каков есть. Ну и не беда! Можно даже вспомнить в утешение памятную фразу отца Ивана Бунина: «Я не червонец, чтобы всем быть любезну».
Такой вполне возможный в частной жизни оборот в ситуации социальной и политической не всегда работает. Особенно в сфере международных отношений. Наглядный пример – разгулявшаяся по миру русофобия, нелюбовь к нашей стране, ко всему русскому. Её можно уподобить духовной пандемии, так сказать моральному коронавирусу. Или послушать собственных «непримиримых» оппозиционных комментаторов! Твердят без устали: «Никто в мире нам добра не желает!» И будто бы рады своим фантазиям.
Политические доктрины великих государств редко встречаются остальными с восторгом. Однако и откровенной злобы не вызывают. Думаю, и нынешняя «нелюбовь» к России сильно преувеличена недалёкими оракулами, если не ими же и спровоцирована. Даже отношениям с поляками, исторически непростым, потаённая напряжёнка придавала шарм. Кстати, нобелевский лауреат Чеслав Милош, уж какой не поклонник всего советского, признавался, что как частное лицо общаться с русскими любит.
К чему клоню? К тому, что русофобия – современный миф? Нет, господа-товарищи, она существует, но не в массовом сознании (если не брать в расчёт украинских нацистов), а лишь в отдельных умах и сознании влиятельных кругов Запада, во все времена подозревающих нашу цивилизацию в злокозненности и отсталости. Как и у упомянутых «своих», которые постоянно призывают Россию покаяться.
Стоит, видимо, признать, что никакими терзаниями, никаким разрыванием рубах на груди, как и душевной своей щедростью, мы снисхождения не добьёмся – кто нас не переносит, так и продолжит не переносить. И время от времени будет отвечать на душевную щедрость предательством и хамством.
Что же делать? А ничего. Как говорил Василий Васильевич Розанов – чай пить. Вспоминая, что в пресловутом цивилизованном мире весьма многие тоже друг друга не слишком жалуют. Французы – англичан и немцев, иностранцы, путешествующие по Франции, – французов, и все вместе – американцев, которых, однако, охотно привечают как богатых гостей. Русским в качестве щедрых гостей, кстати, рады не меньше. Иными словами, материальный расчёт и прагматичная, без насмешки, цивилизованность берут верх над настроениями и эмоциональными всплесками.
Один из недавних французских президентов вспоминал, как, заступив в должность, готовился к первой встрече с русскими руководителями. Обратился к предшественнику – как с ними держаться? Тот порекомендовал: сразу же объяви, что ты любишь их, их историю и культуру. Да, есть такая вот по-своему трогательная российская черта! И нет в ней ничего дурного, кроме разве что ещё недавнего обыкновения слишком лирически и трепетно воспринимать политические контакты. Не потому ли, например, потерпел крах первый и единственный советский президент, который слишком прельщался знаками обожания, в особенности забугорного?
Но вернёмся с высокой дипломатической к житейской ситуации. Могу вспомнить, как в молодые годы переживал личную драму. Ни о чём ином думать не мог. Рассказывал друзьям, коллегам, даже случайным попутчикам. Однажды излил душу известной поэтессе. Она посоветовала жёстко: «Перестань страдать и жаловаться! У тебя всё отлично. Ты в полном порядке. И все должны об этом знать!» Вы не поверите, помогло. ¢